Чуть помедленнее
Сидели как-то в закрытом недавно за глупость заведении «У друзей». За окнами стоял июнь, лил холодный дождь, грозящий перейти в снег. Грязь пузырилась под ногами. Ветер выворачивал наизнанку зонты и срывал с прохожих верхнюю одежду. С утра смеркалось. Время было выпить.
В таких случаях всегда трудно выбрать: зимний напиток или летний. Чтоб не ошибиться, я заказал зимний и летний сразу. Выпил рюмку зимнего, глотнул из кружки летнего вдогонку и сказал:
— Ну что ж это за лето такое?
А там такая работает официантка, ее звать как бы Диана, но она эстонка. Впрочем, прежде она работала под прикрытием в русском ресторане «Распутин». Там у нее на груди было написано, что она Василиса, кажется. Или Марфа, не помню. И вот эта Василиса-Марфа-Диана внезапно откликается на мою реплику. Она говорит:
— Это — Эстония!
И в голосе ее слышна неожиданная спокойная патриотическая гордость тем адом, что сейчас пляшет за окнами заведения.
Это напомнило мне историю, рассказанную когда-то покойным А.С. Селисским. На киевской киностудии научно-популярных фильмов озвучивали какой-то мультик. Ожидали прибытия знаменитого артиста Георгия Милляра,
Сын марсельского инженера и дочери сибирского миллионщика, Милляр гремел в ролях чертей, Бабы Яги, Кощея Бессмертного, Чуда-Юда и проч. Будучи гомосексуалом, подвергался давлению пуританского общества и потому много пил. Ну или просто выпить любил.
Так или иначе, на озвучку Милляр опаздывал, все уже начали тревожиться, и вдруг двери отворились, и в студию влетел Георгий Францевич.
Он влетел в студию, подскочил к роялю, засунул голову в раскрытую грудную клетку инструмента и выкрикнул своим невозможным гнусавым голосом семь раз на разных нотах гаммы C dur одно и то же краткое русское существительное мужского рода.
Рояль гулко отзывался на каждый выкрик всеми соответствующими струнами:
— Хуй! Хуй! Хуй! Хуй! Хуй! Хуй! Хуй!
Милляр вынырнул из рояля. Посмотрел на оторопевших киношников и с гордостью подытожил:
— У меня самый хуевый голос в Советском Союзе!
